Все о Причастии как явлении духовной жизни Церкви
Хлеб и вино.
Пришёл пост и мы начали причащаться. Следовательно в эти дни стоит говорить именно об этом Таинстве. И я хочу рассказать вам о нём не с магической точки зрения, которая в ходе истории стала вырабатываться по отношению к нему, но с точки зрения историка, проникающего в корень, в начало начал, его происхождения.
В каждом древе распятый Господь
В каждом колосе Тело Христово
И молитвы пречистое Слово
Веселит холодеющу грудь!
Итак, книга Бытие 14-я глава 17-20 стихи, читаем “Когда Авраам возвращался после поражения Кедорлаомера и царей, бывших с ним, царь Содомский вышел к нему навстречу в долину Шаве, что ныне долина царская. И Мелхиседек царь Салима вынес хлеб и вино. Он был священник Бога Всевышнего И благословил его, и сказал: Благословен Авраам от Бога Всевышнего, Владыки неба и земли и благословен Бог Всевышний, который предал врагов твоих в руки твои.”
Салим – буквально «основание мира», а Мелхиседек – священник несущий мир.
Салим также отождествляется многими толкователями Библии с Иерусалимом в иудейской и христианской традиции. Хотя Мелхиседек и не принадлежит к избранному народу, он все же служит Всевышнему отождествляемому с Богом Авраама. Здесь уже намечается тенденция к универсализму. Разрозненные нации обретают единство в Боге: есть путь, ведущий к Господу через Израиль и путь, которым идут другие языческие народы, но который тоже приводит к Богу. Оба пути сходятся в христианстве, где “нет уже ни иудея ни язычника, но всё одно во Христе”. (Галат.3:28). Таинственное священство Мелхиседека, соединённое с его царским достоинством прообразует Христа, “священника вовек по чину Мелхиседекову” (Евр. 7:21; Пс.110:4). Святые Отцы Церкви развили это толкование, усмотрев в хлебе и вине, принесенных Мелхиседеком Аврааму, прообраз Евхаристической жертвы Тела и Крови Христовых.
Хлеб и вино самые доступные в мире виды пищи, самые распространённые и самые экстрактивные, то есть те, что быстрее прочих продуктов восстанавливают силы ослабевшей плоти, и веселят унывающий дух. Псалмопевец Давид пророчествует: “Вино веселит сердце человека… и хлеб сердце человека укрепит.” Псалом 103:15. Он взял эти слова не из туманных философских абстракций, а из что ни есть наиреальнейшего опыта жизни повседневной.
Хлебный колос и сок виноградной лозы сотворил Бог, а хлебная лепёшка и виноградное вино открыты и преображены до нынешнего вида человеком. Итак, у человека есть соучастие в Божественном творчестве, в этом высшем Богослужении духа. Причащение Тела и Крови Христовых — есть таинство, мистерия, во время совершения которой происходит нечто таинственное, незаметное для земного, физического зрения и чувства действие. Происходит сверхчувственный контакт земного и небесного.
Иисус Христос на Тайной Вечери установил Таинство Причащения. Он не установил и не изобрёл ничего нового в плане обряда. Он совершал то, что совершалось уже много веков в благочестивых еврейских семьях. У евреев есть особый обряд в отношении хлеба и вина, называемый השודיק – кидуш или субботнее застольное благословение, совершаемое каждую субботу над кубком вина и двумя буханками хлеба. Кубок вина — напоминание, что Бог в шесть дней сотворил мир и почил в седьмой день покоем веселия и радования, 2 хлеба символизируют две порции манны небесной и освобождение от египетского рабства. Но Христос придал этому более возвышенный духовный смысл. Обожествляя в Своём лице всё благочестивое человечество, он обожествил и эти плоды земли как Дары Божии: Теперь а Новом Завете Хлеб — пречистое Тело Господа, а вино — пречистая Кровь Христова, через которые Бог соединяется с человечеством и человек приобщается Божеству. “Тайна сия велика есть”.
Нас “сегодняшних” мучают вопросы и споры: Как правильно причащаться? Где, в какой церкви совершается истинное правильное пресуществление или освящение Причастия? И в какой не совершается истинное преложение в Тело и Кровь Христову? Какая Церковь истинная и какая не истинная? И эти вопросы мы ставим для себя категориями первостепенной важности; оставаясь жить греховно, ищем праведности, не в преображении жизни, но в неукоснительном соблюдении комплекса магических и ритуальных обрядов, думая этим угодить Богу и помышляя, что это именно нас спасёт. Не спасёт. Без преображения собственной жизни, все таинства и обряды истинствующей Православной нашей Церкви, как бы правильно и чётко, по “Уставу” они не совершались, не возымеют силы Богоединения и следовательно спасения. Это надо помнить среди яростных споров о истине. Богу чужд магизм, Он благословляет усилия человека направленные исключительно ко благочестию.
Ещё один критический взгляд: церковно-православное совершение Византийской Литургии времён Российской Империи не остается неизменным, оно менялось в ходе громовых раскатов истории, и в частности, гонений 20го века. Нижеприведенные примеры расскажут.
В “Известии учительном” сборнике правил, которое прилагается к “Служебнику” и где уставно описывается как когда и при каких обстоятельствах совершается Литургия и прочие служения, пишется: “Священства же таинство и Евхаристия, сиречь приношение безкровныя жертвы Тела и Крови Христовых, кроме посвящённого храма нигде же да творятся… под великим грехом не подобает”.
“… сосуды да будут златы или сребряны, или уже оловяны: да не будут же, из каковыя либо меди, железны или древянны в сицевых бо служай согрешает и наказанию епископскому подлежит”.*
Сразу же видно, что составитель подобных правил обладал державно-имперским мышлением, для которого всего важнее не сам дух евангельской животворящей любви Христовой, царивший на Тайной Вечери, а формализм.
* Митрополит Антоний Сурожский служил Литургию в больнице на тумбочке возле больного. Никто не сомневается в истинности такой Литургии. Но там небыло очень многого, что мы привыкли видеть в храме. Была лишь Тайная Вечеря Господня, главнейшее из главных действо.
Из нашего современного храма перенесёмся в далёкую языческую Антиохию первых веков христианства. Воздвигнуто гонение на христиан, их схватывают, заключают в тюрьмы.
Гонителями был захвачен пресвитер Лукиан со своею паствою. Они уже были приготовлены к страданиям, но с грустью спрашивали Лукиана: “Отец наш, как же мы причастимся Святых Таин?” Лукиан неподвижно лежал на помосте, ноги его были скованы, встать он не мог. — “Есть ли у вас хлеб и вино?” — спросил он. — “Добрые люди принесли всё это” — ответили ему христиане… — “Только как же ты будешь совершать Литургию, даже стола нет у нас?” — “Принесите хлеб и вино и положите их мне на грудь, пусть она будет живым престолом для Пречистых Тайн Господа!” — воскликнул заключённый священник.
И принесены были хлеб и вино на грудь Лукиана и совершена была Божественная Литургия во время которой причастился сам Лукиан и его паства.
Память его Церковь празднует 15 октября или 28 октября н.ст.
Если бы Лукиан руководствовался каноничными догматами, то не причастился бы ни он ни его сподвижники.
Византийского взгляла на литургию не всегда придерживались и святые древней Руси и в частности преподобный Сергий Радонежский. В церковно-археологическом кабинете Троице-Сергиевой Лавры выставлены на всеобщее обозрение деревянные сосуды: чаша и дискос, на которых преподобный Сергий Радонежский совершал Божественную Литургию. Выставлены они, на обозрение потомкам, почитателям святого как пример вольной Христовой нищеты и нестяжания. Автор “Известия учительного” не знал или забыл, как жизнеописатели Святого свидетельствовали: при каком многочисленном стечении Ангелов совершалась Литургия, как огонь Божественной благодати видимо, откровенно для зрения полыхал в сих деревянных сосудах. Роль играла личная святость преподобного, а не вещество сосудов, хотя по правилу “Известия учительного” он подпадал «епископскому наказанию» за то, что служил не на золотых или серебрянных, но на простых, бедных древяннных сосудах.
Первая община Христа не имела золотых ни сребрянных сосудов. Заповедь Спасителя в силе: “Не берите с собою злата ни меди в поясе”. (Мф.10.9). Весьма вероятно, что Тайная Вечеря, эта Евхаристия №1, совершалась на глиняных сосудах, которыми в большинстве пользовался древний мир и простые жители ближнего востока. Абсурдно-чудовищно представить себе нищую, странствующую по пыльным каменистым дорогам Палестины общину апостолов во главе со Христом испивающих с золотых или серебряных сосудов. Этого просто не могло быть ни практически, ни теоретически.
Теперь о храмах, в которых должна совершаться Литургия и нигде кроме них. История не помнит столетия, в котором бы не нарушалась заповедь “Известия учительного”. Христос со своими учениками совершал Тайную Вечерю Свою не в храме Иерусалимском, но в одной из комнат «горниц» указанных одним человеком ученикам. Древние первые христиане преломляли хлеб по домам, как написано в Деяниях — “в веселии и простоте сердца”. «Дидахэ», или «Учение двенадцати апостолов», памятник ранних христиан приводит прекрасную молитву, произносимую над хлебом Вечери Господней: «Благодарим тебя, Отче Наш, о жизни и знании, которые Ты явил нам через Иисуса, Отрока Твоего; Тебе слава во веки. Как был этот хлеб, преломленный, рассеян по горам и холмам и собранный стал един, так да соберется Церковь Твоя от всех концов земли в Твое Царствие. Ибо Твоя есть сила и слава, вовеки веков. Аминь». Когда же начались гонения от иудеев и язычников, увидевших в христианстве угрозу себе, то Литургии, молитвенные общения верующих совершались в катакомбах: заброшенных загородных карьерах, каменоломнях. Величием и благолепием там и не пахло, но в тех общинах жил и обитал Живой Бог. Христиане как бы не жили здесь на земле, но все их мысли и чувства были в Царстве Божием. “Господи водвори нас среди цветущих садов и благоухающих лугов невечернего Света Твоего, а сейчас мы находимся в долине смерти.” Это, молитва христианских мучеников; так они понимали свое бытие в этом мире. Им были присущи эсхатологические чаяния, близкого окончания сих видимых времён и суда Божия над кровожадным миром кесаря.
У нас в России в 20м веке времена изменились в некотором аспекте к лучшему, а в некотором к худшему, Бог знает. Философский взгляд на природу вещей и явлений гласит: любое добро несёт в себе фон зла и наоборот. Народ выразил это одним метким присловием: нет худа без добра и добра без худа. После Константина, который дал (христианам) свободу вероисповедания, христиане, мало по малу стали расставаться с мыслью скорого конца света, но начали устрояться здесь на земле, возводить так называемый земной град Божий. А как же, этот мир теперь стал их и они должны жить в нём. Царство Божие на земле.
С этого то времени началось духовное разложение Церкви как Тела Христова. Христиане стали занимать высокие государственные должности, вплоть до приближённых царя. Лесть, интриги, обман, подкупы, доносы, предательства стали попутчиками тех, кто на заре, рвались преобразить мир. Искушение властью свело с пути Царствия Божия многих. Началась подмена понятий. Многие пошли по пути по сути антихристианства, думая, что находятся в истине. Византия, Россия и Европа пережили соблазн земной, державной, кесаревой церкви.
“Царство моё не от мира сего” (Iоан.18.36), говорил Христос, но земное царство Кесаря всё тяжелее и тяжелее начало накладывать свою когтистую лапу на плечо Церкви. Патриархи, епископы стали забывать предупреждающие слова Христа, и стали земленеть, деревенеть, каменеть. Византийские императоры, российские цари дарили им, со своего плеча, знаки своей царской власти: саккосы, короны сиречь митры, жезлы, посохи. Фелонь-риза одежда апостолов осталась только у священников, архиереи отвергли эту первопростоту и забыли ее, облачившись в царско-державные саккосы. Iисус Христос явивший миру простоту своей Божественной природы, ходивший просто, живший среди полевых лилий, птиц небесных, источников вод, садов на Византийских и Российских иконах стал изображаться не как Царь Вселенной, Природы, но как земной кесарь, повелитель, сатрап со всеми устрашающими атрибутами власти: корона, скипетр, держава, бармы и саккос.
Живописцы от власти и лицо Христа стали изображать жестоким, багровым, неподступным, а то и свирепым, а как же, он же ведь царь значит должен иметь и облик грозный. (Подобную икону я видел в Лубнах в Троицкой Церкви, стоит на клиросе). Церковь в общем стала возвышаться, величаться и довеличалась до того, что Бог, в конечном счете, отступился от неё. Византия рухнула под ядрами турецких пушек в 1441 году, Лютер в 1517 году прибивает к дверям Витенберга церкви свои 95 тезисов, что было началом церковной реформации в Европе; ну а Россия пережила 1917 год, год греха и отступления.
Всё великое человеческое рушилось, всё Великое Божие оставалось. “Воскресни Боже суди земли, яко Ты царствуеши во веки!” Пс.
Сама история скорректировала что, как и где можно служить и как нельзя, и в каких храмах совершается Бескровная Жертва, а в каких нет.
Господь в видении говорил пророку Исаии: “Небо есть престол мой и земля подножие ног моих; где же построите вы дом для Меня и где место покоя Моего? Ибо всё это создала рука моя и всё это было”. 66 гл. В беседе с самарянкой Спаситель пророчествовал: “Но настанет время, и настало уже, когда истинные поклонники, и не на горе сей, и не в Иерусалиме, будут поклоняться Отцу в духе и истине”. (Iоан.4.21). Что и исполнилось и исполняется. Наши новые времена, судьбы Святой Руси. Книга “Новомученики российские” рассказывает:
«Тайных катакомбных храмов на Соловках было несколько, но самыми “любимы” было два: “Кафедральный собор” во имя Пресвятой Троицы и храм во имя Святителя Николая Чудотворца. Первый представлял собою небольшую поляну среди густого леса. Куполом этого храма было небо. Стены представляли собою берёзовый лес … Храм же Свт.Николая находился в глухом лесу. Он представлял собою кущу естественно созданную семью большими елями … Чаще всего тайные богослужения совершались именно здесь, в церкви Св.Николая. В “Троицком кафедральном соборе” богослужения совершались только летом, в большие праздники и особенно торжественно в день Пятидесятницы. Но иногда в зависимости от обстоятельств, совершались сугубо тайные богослужения и в других местах …
В Зырянскую ссылку 29 года архиереи и священники на этапе обсуждали вопрос о том, чтобы каждому верующему дать Причастие зашитое в ладанку; а женщина перед отправкой передала в тюремный вагон Св.Дары для архиепископа Фаддея Астраханского.» (Литовский календарь – 1992 год).
Можно ли было предположить до революции, чтоб женщина имела Дары у себя лично? Конечно же, нет.
Архимандрит Павел Груздев, прошедший через соловецкое заключение, вспоминает:
«Словно в первохристианские времена христиане молились теперь под открытым небом на берегу у моря, в пустыне и лесах.
В соловках служили литургию и заключенные вятских исправительно- трудовых лагерей. Было там два епископа, архимандриты, игумены, иеромонахи, священники. Много было простых верующих женщин, монахинь и игумений монастырей, которых называли по общему – монашками. Целая епархия образовалась. Когда удавалось договориться с начальником второй части, ведавшим пропусками, то «лагерная епархия» вся выходила в лес и начинала там богослужение.
Все действо проходило на лесной поляне, сок для причастной чаши готовили из различных ягод: черники, брусники, ежевики, земляники. Словом, каких Бог пошлет. Престолом был пень, полотенце служило за облачение, кадило из консервной банки приготовляли. Архиерей, облаченный в арестантское тряпье, предстоял лесному престолу, как истинному престолу Господню. Ему помогали, сослужили все молящиеся.
«Тело Христово примите, источника бессмертного вкусите…» Молились все и плакали, но не от горя, а от радости душевной, восторга и небывалого доселе духовного подъема. Таково было ощущение.
При последнем богослужении( что то случилось в лагпункте, кого то куда то переводили) молния ударила в пень, служивший когда то престолом, видно сам Господь так дал, чтобы его не осквернили потом. Он исчез, а на его месте появилась воронка чистейшей родниковой воды. Лагерный охранник от удивления воскликнул: «Ну, вы здесь и святые!»
Были случаи, когда в лесу вместе с заключенными причащались и некоторые из охранников-стрелков». Соловецкий календарь за 2004й год. Хлеб и вино.
Но грозные годы гонений демократизировали Церковь, сделали её ближе к простому народу, и сие пошло Церкви только на пользу. В некоторых лагерях-зонах кое-где совершались тайные Литургии. Вместо роскошных престолов, трапезой Вечери Господней служили простые столы, место золотых и серебрянных сосудов заняли медные кружки, фарфоровые чашки, и даже консервные банки. “Дух, дышет где хощет”. И такие Литургии были несомненно живы и действенны в очах Господних, потому что главнее всего вера, и двигателем душ человеческих к богослужению тоже была живая вера не знающая стеснений, гонений, преград. Каждый сидящий в лагере был кандидатом на казнь, кандидатом в мученики, а это есть высшее служение Богу; более того Господь поставил своей волей первых христиан и последних, тое христиан 20-го века в единой перспективе, в едином сверхвременном соборном единении. Литургия богослужения древних были до предела по детски просты, такими же они стали в суровейшие годы гонений 20 века в России. В силу необходимости, в ситуации была снята накопившаяся, наслоившаяся в веках имперская Византийско-Российская напыщенность и дутость, а Господь всё равно живёт и действует. Некоторые из сегодняшних христиан православных, насколько пропитаны склерозом рутиной торжественности, дутой напыщенности, церемониальности и обрядности, что думают, что именно это и есть христианство. Они думают, что если не будет величественного изощрённого в архитектурном вкусе храма с куполами, колокола не будут звонить, хор нанятый из неверующих не будет распевать церковных песнопений, похожих на театральные арии, священник не будет в золоченных ризах читать загадочные слова акафистов, то не будет собственно и богослужения. Абсурд. Давайте согласимся, что многие из нас имеют нехристианское представление о богослужении.
Нет величия там, где нет простоты, добра и правды.
Что бы ощутить вкус истинно христианской свободы надобно возвращаться к простоте во Христе. Такие попытки неоднократно предпринимались святыми на протяжении веков. Мы остановимся на преподобном Серафиме Саровском. Он сердцем горел о том, чтобы воскрешать благочестие древней, неразделенной Церкви; старался быть ближе к народу словом и делом. Его встречи с людьми носили характер не законнических поучений, но дух любви Божией обитал там. Он старался повторять апостольские агапы и первохристианские «вечери любви», на которых преподавал пришедшим сухарики и вино — прообраз Тайной Вечери Господней. Арзамасский преосвященный Арсений старался повелевать тем, кто имел всю полноту Духа Святого. Он, приказывал преподобному, не давать вино и хлеб посетителям, чтобы не было похоже на Причастие, а это и было именно древнее Причастие. Из консистории в свою очередь приходило повеление одно за другим причащаться Святому в храме, а не в келлии. О сем свидетельствуют рассказы его многочисленных посетителей. Но дело Серафима не остановилось. Сухарики и сейчас во вновь открывшейся Дивеевской обители сушат и раздают богомольцам.
О, есть неповторимые слова,
Кто их сказал истратил слишком много,
Неистощима только синева
Небесная, и милосердье Бога.
Физические хлеб и вино, незапретимы и неуничтожимы, они есть основной продукт поддержания жизни, доступный всем. “Я, есть хлеб жизни… Жаждущий грядет ко Мне и да пиет.” И это, устроил Бог, Который на светоумных престолах почивает, зная злобу и претительство человеческое. Самое необходимое и доступное.
Во вселенской Христианской Церкви, в ее проявлениях и формах, будь то католической, православной, или протестантской, где проповедуется Христос, как Спаситель и освободитель от рабства греха и смерти, принесший своим учением начала Евангельской свободы, на богослужениях в нарочитые дни преподносится чаша с вином и блюдо с хлебом. “Сие творите в Мое воспоминание”. И совершают последующие христианские роды и будут совершать это великое Таинство Причастия Господня.
Когда я, это в Кременчуге 80х годов, бывал на собраниях иоаннитов (последователей и почитателей “дорогого батюшки” — как они называли Iоанна Кронштадтского, некоторые из них старейшего и преклонного возраста дожили до начала 90-х годов XX столетия и в частности Евфимия), то я был свидетелем как на поминальной трапезе, устроенной ими в день кончины “батюшки” 2 января возносилась чаша с фотоизображением Iоанна Кронштадтского, в которой была просфора с вином. Она обносилась по кругу и каждый брал ложечкой свою часть. Это и было очень похоже на Причастие первых, древних, гонимых христиан, но живших в наше, последнее, но, тоже гонимое советское время.
Литургия
Ясней и короче: принятие хлебной или любой пищи с молитвой, которое духовно единит людей – уже есть евхаристия. Недаром престол в литургическом чине еще именуется трапезой. По окончании трапезы мы произносим высокие слова благодарения. Евхаристия с греческого значит – благодарение, а благодарение и есть – евхаристия: «Благодарим тя Христе Боже наш, яко насытил нас земных твоих благ, не лиши нас и небесного твоего царствия…»
«Бывает нечто, о чем говорят: смотри, вот это новое; не верь, ибо это было уже в веках, бывших прежде нас» Екл.1:10.
Епископ Феодосий Снегирев поднял вопрос: можно ли раздать Св. Дары верным на руки для причащения? Было, было… помню, была уже такая практика. В тех областях Украины, при СССР, где было мало приходов, наш старый благочинный Кременчугского округа отец Василий Василенко раздавал Дары. Успенская церковь была почти единственным храмом на четыре окружных района: Светловодск, Онуфриевка, Козельщина, Градижск, Александрия… доверенным верующим давали Дары в руки в хрустальную, или каковую либо иную приличную рюмочку и те ехали на места и там, уже собранным группам верующих, молились: читая Последование ко святому Причащению и причащались…
Хлеб и вино.